10.07.2011
4210
Тель-Авив «Весёлый город» №-1
ТЕЛЬ-АВИВ. Часть первая. «ВЕСЕЛЫЙ ГОРОД» Стремясь кратко и остроумно охарактеризовать израильские «мегаполисы», народная молва утверждает, что в «Иерусалиме молятся, в Хайфе – работают, а в Тель-Авиве – отдыхают». Но поговорка не права: в каждом из городов молятся, работают и отдыхают от души, просто в Тель-Авиве это делается красивее, ярче и звонче. Конечно, до знаменитейшего Рио-де-Жанейро, куда так и не добрался Остап Бендер и где все поголовно ходят в белых штанах, еще далеко, но израильтяне не унывают, усиленно работая над этим – будет и на нашей улице праздник!
И все-таки, народ ничего не говорит зря: если, для примера, поездка в Иерусалим – это событие, то поездка в Тель-Авив – развлечение. Иерусалим посещают, как очень важного и весьма пожилого родственника; он требует сосредоточенности, почтения к сединам и четкого плана действий; он красив и благообразен, как старый раввин накануне пасхальной трапезы. В отличие от этого, в Тель-Авив приезжают, - точнее, вваливаются снегом на голову, - как к «старине»-однокласснику – давнему, с ног до головы веренному-перепроверенному другу, с которым десять лет отсидел за одной партой, ухаживал за девчонками, выкурил первую сигаретку и выпил первую бутылку портвейна.
По Тель-Авиву беспечно гуляют, глазея на витрины или на полуобнаженных (по сезону) девушек, хрумкая орешками и «сея» шелуху от семечек направо и налево. Город ни от кого ничего не требует, не дает скучать, раскрывая перед нами свои потные от жары объятия, не знает комплексов и церемонии ему чужды, как гению злодейство.
А ежели серьезно, то, расположенный в центральной части береговой полосы страны, на естественном перекрестке главных шоссейных дорог Израиля, Тель-Авив является органическим связующим звеном трех самых густонаселенных районов страны – Иерусалима, Хайфы и…самого себя – урбанистического массива камня, красоты, торговли и веселья на берегу Средиземного моря. Сам же по себе Тель-Авив был основан в 1909 году, изначально как пригород древнего Яффо (который будет нами рассмотрен в одной из статье цикла). Все началось с того, что на песчаном пляже собралось с полсотни евреев во главе с неким Меиром Дизенгофом, будущим мэром города. Собравшиеся образовали акционерное общество, призванное заняться мелкими, но выгодными спекуляциями с землей и, если сойдет с рук, то общественным строительством. Как и следовало ожидать, проблем у «отцов-основателей» не возникло: пара-тройка удачных «гешефтов», взятки продажным турецким чиновникам плюс дешевизна песчаной земли дала им возможность начать масштабную застройку вдоль проезжей дороги, ведущей из Яффо в еврейскую земледельческую колонию Петах-Тиква. В результате возник поселок с хорошей планировкой и улицами, названными именами знаменитых еврейских общественных деятелей и писателей: Герцля, Иегуды Галеви, Ахад Га-Ама и др. Управлялся поселок выборным комитетом во главе с председателем акционерного общества, уже известным нам Дизенгофом. К 1912 году Тель-Авив населяло 800 человек, десять процентов которых говорило на русском языке (!) За 70 с небольшим лет бывший пригород превратился в высокоразвитый промышленный и бесшабашно-культурный центр страны, с населением в почти полмиллиона человек. Более того, как и положено любому уважающему себя мегаполису, Тель-Авив обзавелся настоящей свитой городов-спутников, таких как Гиватаим, Рамат Ган, Бней Брак, Бат Ям, Холон и другие, которым мы посвятим отдельную статью тель-авивского цикла. Сейчас лишь скажу, что они постепенно срастаются со своим «сюзереном», образуя конгломерат Большого Тель-Авива с населением около миллиона человек, что составляет более четверти всего населения Израиля.
Известно, что еврей может быть грешником, но не может быть неучем, поэтому одним из первых зданий в Тель-Авиве была гимназия им. Герцля (впоследствии, знаменитая «Герцлия»). Когда-то города строились вокруг феодальных замков или монастырей, но первый чисто еврейский город начал разрастаться вокруг школьного здания. Согласимся, это весьма символично! Пройдя вместе с государством через войны и мир, гимназия Герцля несколько раз перестраивалась, и сейчас уже даже не вериться, что при открытии гимназии в ней было 17 учащихся при 13 учителях. Выпускники Герцлии прошлых лет составили военную и политическую элиту страны, а сама гимназия превратилась в некое израильское подобие Оксфорда, Кэмбриджа и Итона вместе взятых. Рассвет для Тель-Авива начался с установлением британского мандата: город усиленно развиваться, богатеет, в него стремятся евреи со всей страны, и, в те времена, конечно, негласно, с многих других стран. К началу 30 годов прошлого века в Тель-Авиве проживало 45 тысяч человек, число которых стремительно выросло в годы Второй Мировой войны, когда в Палестину хлынул поток евреев, спасавшихся из охваченной огнем Европы. Так Тель-Авив стал центром алии, увеличив число своих горожан до 140 тысяч человек. Такое большое количество человек нужно было обеспечить работой, кормить и развлекать. Надо отдать должное: англичане справились с этим – открытие военных предприятий дало верный заработок тем, кто хотел и мог работать, а повсеместно возникающие культурные и увеселительные заведения удовлетворили все прочие нужды.
После провозглашения Независимости, Тель-Авив стал столицей еврейского государства, хотя и пробыл таковой всего два месяца. Тем не менее, по сей день в городе находится ряд важнейших правительственных учреждений, министерств и центральных офисов компаний, филиальные отделения которых разбросаны по всей стране. В 1950 году к Тель-Авиву был присоединен Яффо, а второй по величине город Израиля обрел официальное название – Тель-Авив-Яффо. Тель-Авив – молодой, динамично, можно даже сказать, бурно развивающийся город, в котором не сохранилось ни одного здания, построенного сразу после основания. Тель-авивцы даже гордятся этим: мол, мы не оглядываемся назад, не живем прошлым, «идем мы к новым временам и не вернемся к старым»! Что ж, такой подход, - как бы мы лично к нему не относились, - факт, и уже поэтому имеет право на существование…
Как очевидно, исторических и археологических достопримечательностей в Тель-Авиве нет. Это с лихвой заменяется необычностью архитектурного убранства, невиданными более нигде сооружениями, и более чем своеобразными горожанами, - впрочем, речь пока не про них. В этом городе действительно есть всё: нищета и блеск, белоснежные башни небоскребов и грязно-уродливые постройки, море и рукотворные джунгли парков, величественные синагоги и крикливо расписанные бордели, фешенебельные отели с прекрасными песчаными пляжами, и лабиринты узких улочек с запущенными домами – рай для отбросов общества и тех, кто не в ладах с законами. На первом месте среди «семи чудес Тель-Авива», конечно, небоскреб «Мигдаль Меир Шалом» - самое высокое здание в стране, которое, как шутят, бросает тень на весь Израиль. Возвышающееся над всеми на головокружительную высоту 140 метров, башня имеет смотровую площадку, с которой открывается не имеющий себе равных вид на Тель-Авив и его окрестности. Не подкачала и «начинка»: в здании находится музей восковых фигур, искусственный каток, павильоны развлечений, комплекс магазинов и самые различные учреждения. Недалеко от него находится здание Большой синагоги, - местного Нотр-Дамма (разумеется, тоже шутка, дающая представление о чувстве юмора горожан). Три улицы, - Алленби, Дизенгоф и Бен-Иегуда, - на которых, как кебаб на мангале, «жарится» город – поистине сами по себе главные достопримечательности Тель-Авива!
Спокойные и тихие днем улицы магазинов и кафе, мирно выводящие людей к морю, они неузнаваемо преображаются под светом ночных фонарей, становятся озорно-бесноватыми и щедро изливают на прохожих всевозможнейшие виды .
Словом, по ночам на трех улицах привольно раскидывается порочный, яркий и полный наслаждений, вопиющий о своих грехах город, - разряженная в золото и шелка, неимоверно прекрасно накрашенная Изавель, которую жаждет остальной Израиль, противопоставляя ее тоскливому, отягощенному бесплодными надеждами существованию. И сколько ни пытаются покончить со всем этим безобразием законным путем – ничего не получается, и, могу держать пари, не получиться! Спрятаться от всего этого Содома и Гоморры можно только в маленьком районе Керем а'Тейманим (досл. «йеменский виноградник»). Здесь, среди старых построек, царит атмосфера уюта и спокойствия: множество уютных ресторанчиков, знаменитых превосходной йеменской кухней, никакого шума-гама, бесстыдно оголенных телес и грязных денег в потных руках. Идиллия, ей-ей… Впрочем, совсем рядом расположился еще один бедлам, - правда, исключительно дневной, не столь порочный, но не менее шумный – грандиозный рынок Шук ха-Кармель, поистине, «чрево Тель-Авива»! Выйдя на свет из подземного перехода с площади Маген Давид (Щита Давида), с непривычки даже сразу не поймешь что это такое, - нечто среднее между невообразимым Луна-парком, где все аттракционы словно взбесились, буйными красками бразильского карнавала и экзотичными танцами аборигенов Гавайи, только танцуют не люди, а все вокруг! Начать с того, что Шук ха-Кармель не расползается, как другие рынки, квадратами и кругами, не извивается спиралями и не заползает, как в норы, в огромные крытые ангары-павильоны.
Еще чего – прямой стрелой он пронзает пространство от улицы Алленби в сторону моря! По обеим сторонам этой «стрелы» расставлены прилавки, буквально трещащие от обилия самого что ни наесть разнообразного товара. Сказать что здесь есть всё (нет, не всё, а именно что ВСЁ) – значит ни сказать ничего (нет, вот именно, НИЧЕГО)! Вначале, - если под началом этого бесконечного, как лист Мёбиуса, торжища понимать площадь Маген Давид, - идут "промтовары", хотя я не знаю кем нужно быть, чтобы этим скучным словом назвать все разнообразие, красующееся на столах. Косметика тысяч оттенков, горы одежды, холмы кроссовок, спортивных костюмов, дутых курток, галстуков, шнурков, чемоданов, кошельков, галантереи и всего такого, что заняло бы слишком много места – много больше, чем позволяет формат статьи… Часто на этих горах, как на батуте, прыгает продавец и, выделывая акробатические кульбиты, громогласно сообщает покупателям, что «хозяин сошел с ума», а потому распродает все это богатство за «три шекеля вещь». Публика особенно не реагирует – привыкла. Еще несколько шагов – и человек попадает в терпкое облако острых пряных запахов, по крепости и убойной силе не уступающему фосгену. Не мудрено – меж платьев и брюк появляются столы со всевозможной снедью. Сначала это сладости и выпечка - главный враг наших талий, - потом появляются колбасы и соленья, а там и пирамиды апельсинов, алых перцев и зеленых авокадо, букеты укропа и петрушки, тугие булавы синих баклажанов и светло-зеленые ядра капустных голов. Еда, обильная и яркая, как на картинах фламандских мастеров, властно заполняет всё вокруг: карпы размером с небольшую акулу, мелкая рыбешка всех мастей томиться во льду, а рядом разделанная на сто вариаций говядина, баранина, птица, и шашлыки - уже промаринованные и нанизанные на палочки. А над всем этим царят королевы израильской еды – черные и розовые, зеленые - с косточками и без, - мелкие и крупные, гладкие и сморщенные маслины! Блестит, смеется и озорно шумит Шук ха-Кармель, - уйти отсюда, ничего не купив, просто невозможно!
Улица Дизенгоф
Гостиница "Шератон" пляжы Тель-Авива
