26.03.2011

Мезуза

ХРАНИТЕЛЬ ВЫХОДА И ВХОДА Мезуза, прикрепленная к косяку каждой двери, по праву считается неотъемлемым элементом еврейского быта. Чаще всего, она истолковывается, как знак, отличающий с внешней стороны «еврейский дом» от любых других домов. Религиозные люди при входе в помещение неукоснительно отмечают мезузу почтительным касанием; люди светские видят в ней символического «хранителя дома». Но и первые, и вторые признают за мезузой особые свойства древнего оберега, который защищает тех, кто находится внутри от опасностей, угрожающих снаружи. История специальной метки, служащей и отличительным знаком евреев, и знаком веры евреев Богу, отсылает ко времени их исхода из Египта.

Сувениры из Израиля мезуза

Последняя казнь, учиненная Богом фараону, состояла в убиении всех первенцев – смерть, шествующая в полночь по земле Египетской, не заглянула лишь в дома евреев, поскольку перекладины и косяки дверей были помечены кровью жертвенного агнца.

Беда не могла войти внутрь там, где вход ей был должным образом закрыт, и свободно проникла туда, где ее входу ничего не препятствовало. Если же проследить символический подтекст этого эпизода, то становится ясно, что характер наказания египтян обусловлен характерным поведением их правителя. Фараон долгое время оставляет сынов Израилевых в безвыходном положении – не отпуская их из своих владений. Образно говоря, он запирает перед ними дверь – не давая евреям выйти, не позволяя совершить Исход. Но безысходность заканчивается с изменением статуса двери – запертая оберегом дверь еврейского дома становится ключом, который отпирает для евреев дверь Египта. Не дожидаясь утра, фараон зовет Моисея и просит без всяких околичностей: «выйдите из среды народа моего». Другими словами, он снимает свой запрет на выход народа Израилева из Египта, поскольку сам не смог послужить надежным оберегом народа Египетского от входа смерти.

Нет ничего удивительного в том, что после подобного инцидента Бог требует вещественного воспроизводства своих заповедей и постановлений, оберегающих от напастей весь народ. Да и места размещения символов веры указаны предельно точно: «знак на руку», «повязка над глазами», «надпись на косяках дома и на воротах». Последнее указывает на исключительную важность и значимость всякого входа-выхода, прохода-проема, границы раздела внешнего и внутреннего. Расширяя смысл этого установления, можно сказать, что оно отмечает опасность всякого переходного состояния и уязвимость всякого пограничного объекта. Для того, чтобы уберечься от возможных неприятностей, связанных с неустранимой двойственностью таких состояний и таких объектов, необходимо использовать обереги. Однако, независимо от формы «хранителя», его универсальным содержанием служит письмо – то есть уместный и функциональный фрагмент священного писания.

Так возникает традиция, живущая до сегодняшних дней: на место «писаному кровью» знака приходит писаный знаками текст, защищающий того, кто проходит створ тех или иных «дверей» или «ворот». Такого же рода символическими вратами на пути Израиля от рабства к свободе выступает и Красное море – повторно открывающее выход из Египта для евреев и оставляющее в безвыходном положении преследующих их египтян. Проход через море, в проеме, открывающемся между водами, сопровождается – по аналогии с событиями в Египте – божественными оберегами. В этом случае их роль играет Ангел Божий, поначалу «шедший перед станом сынов Израилевых», который потом «пошел позади их», и столп облачный, который также двинулся «от лица их и стал позади их». Оба они отпирают в переходный момент дверь, за которой маячит беглецам Земля Обетованная, и запирают эту же дверь перед их преследователями.

Если же вести речь о символике самого священного текста, то нельзя не отметить тот факт, что Тора начинается с буквы «бет», отсылающей в своем первоначальном значении к слову «байт», то есть к «дому». Числовое значение этой буквы – двойка, что означает изначальную двойственность, заложенную в «берешит» – «в начале». Стоящая на первом месте двойка указывает на двойственность начал, бинарную структуру феноменального мира, двусмысленность всякого явления и на возможность удвоения всякого смысла. В каббалистической традиции «бет» трактуется, зачастую, как «ворота»: некий вход в изучение, преддверие работы с экстраординарным текстом. Это вход в никогда до конца не познанный иной мир, который неоднозначен и, в определенном смысле, опасен, ибо последующий выход из него никем и ничем не гарантирован. В то же время, это своего рода выход из этого, опасного и жестокого мира, знак того, что из всякой ситуации выход есть, и всякий кажущийся неразрешимым вопрос имеет шанс найти верное решение. Но и здесь – как и на косяках всех прочих врат, входов и дверей – привратником, хранителем, защитником и оберегом служит неповторимый и неисчерпаемый текст.

Мезуза написанная на клафе